(no subject)

[getnewpost]

Мы смеялись с тобой, и не спали с тобой до колик, запах дыма, две царапинки на руке, 
на кого же ты покинул меня, соколик, в воробьином, аскорбинном моем мирке? 
И теперь осталось лишь приникать к экрану, собирать осколки буковок и камней, я так долго муштровала свою охрану, что теперь она не пустит меня ко мне. 
Ты исчезнешь и никто тебя не догонит, 
может только попрощается кто-нибудь, 
уезжаешь,
 я бегу за твоим вагоном, 
и пишу тебе
 по воздуху:
 "не забудь."

Столько снега в эти майские навалило, просто дед-мороз, вставай, открывай карман, 
а была бы я изящной и говорливой, ты мне слово, я тебе золотой роман, 
а была бы я леском, земляникой-клюквой,
 шелковистой тонкой травушкой до колена, 
умудрилась проиграть - так не щелкай клювом,
 а возрадуйся, что вроде не околела,

 а была бы я летучей, была бы ловкой, а была бы... время лопнуло, истекло. Только ласточка-растрепанная головка, догоняет, бьется крыльями о стекло.

А была бы я глубокой, была б бездонной, не насытиться, не выжить, не отворить... 
А была бы я мадонной... была б мадонной - вот тогда б, наверно, стоило говорить. 

Под крылом усталым звонко щебечут рельсы, стрелки-стрелки, лес качается по бокам, 
ты живи мой, милый, просто живи и грейся, и рисуй мне псевдографикой облака. 

Мокнет ласточка, покрывшись гусиной кожей, а столица обнимает, в жару, в пылу, открываешь дверь, довольная дрыхнет кошка, десять перышек рассыпано на полу.
Муррр, хороший мой, и небо на пол-ладони, мурр, Москва смеется тебе в глаза, муррр, живи спокойно, я не мадонна, муррр, мой милый, что тут еще сказать.
(с) izubr